Голос за кадром: Василий Горчаков о капризах и чудачествах Тарантино, Вуди Харельсона и Джека Николсона.


В гостях программы «Комсомольская правда представляет» переводчик кинофильмов, голливудских звезд и великих спортсменов Василий Горчаков.


Д. Шнейдеров:
У микрофона Мария Баченина!

М. Баченина:
И Давид Шнейдеров!

Д. Шнейдеров:
И особенный гость. Чем!

М. Баченина:
Тем, что у нас в студии переводчик кинофильмов, видеофильмов. Синхронный переводчик большинства кинофестивалей, журналист, актер, продюсер Василий Горчаков!

В. Горчаков:
Здравствуйте!

Д. Шнейдеров:
Чей голос вы наверняка слышали! Василий приехал к нам, потому что у него сегодня нет смены озвучания. Вась, что озвучиваешь?

В. Горчаков:
Я хотел бы поправить одну фразу. Начиная с видеопереводов и кончая переводами на большом экране. Все было наоборот. Переводы на большом экране были тогда, когда не было видео как такового.

Актерская участь. Да, мы уже перешли в стадию озвучания проекта, это самый большой актерский проект моей жизни – это фильм «Северный ветер». Он поставлен по пьесе Ринаты Литвиновой. Режиссер Ринаты Литвинова. И в главной роли Рината Литвинова. Можно посмотреть в МХТ. Уже как год этот спектакль идет на сцене.

Мы начали снимать в конце прошлого года. Закончили в конце зимы. Были еще досъемки, как всегда бывает. Но 35 съемочных дней. У меня никогда не было такого в жизни.

Д. Шнейдеров:
А у Питера Гринуэя? Василия Горчаков снимался у великого английского режиссера.

В. Горчаков:
С той же Ринатой Литвиновой. Там мы были где-то две недели. И съемочных было дней десять. И все это быстро происходило. А тут это очень не быстро.

М. Баченина:
Легко сниматься с Ринатой? Ходят слухи, что она капризная.

В. Горчаков:
Она не капризничает. Это ее фильм, что ей капризничать? Она заставляет всех других капризничать. И делать то, что некоторым не нравится. Как всегда бывает, трение между актером и режиссером. У нее такая бездна обаяния, что те негативные моменты, они скрашиваются. Стоит ей накричать, а потом улыбнуться. И все.

М. Баченина:
Вернусь в прошлое. Вы работали на Мосфильме. И были каскадером, занимались постановками трюков. Как придумываются трюки, чтобы не повторяться. И есть ли фишка в кино, чтобы драка была зрелищной?
Василий Горчаков

В. Горчаков:
Трюки, конечно, придумываются, но они постоянно повторяются. Я занимался в основном лошадьми, а там что подсечка, то подсечка. Каждый раз будь ты белогвардеец, будь ты красный или кто угодно. Или ты падаешь с лошади. Ничего особенного не придумаешь. Можно, конечно, упасть вместе с лошадью с обрыва, дальше варианты. Базовые элементы одинаковые.

Драки. Это особая история. Есть люди, которые специализируются на драках. Это, как правило, бывшие спортсмены, которые выступали в том или ином виде единоборства. Определяется это сценарием. Что это за драка? Уличная драка, где все машут налево и направо кулаками или каратисты, спецназ? Все зависит от сценария. И подгоняется. Должна быть общая физическая подготовка.

Что такое единоборства? Это засветить рукой или ногой в глаз другому. И чтобы он тебе не ответил. А дальше нюансы.

Д. Шнейдеров:
Еще раньше в прошлое. Я в детстве зачитывался книжкой под названием «Джин Грин – неприкасаемый». Один из авторов этой книги был легендарный советский разведчик Овидий Горчаков. Василий Овидиевич – сын Горчакова. А самому довелось прикоснуться к разведке?

В. Горчаков:
Как сказать… Время было такое, что все мы, так или иначе, были связаны со спецслужбами. Проходили службу не всегда в страшных спецназах, но я консультировал многих людей из «Альфы», из «Вымпела». Много чего было.

Не сказать, что я был нелегалом где-то, но когда я ездил за границу, а я много ездил, какие-то моменты… Опять же, я там не шпионил, не делал закладки, не подкладывал мины под поезд. Но надо было встретиться, что-то передать. В открытую. Это носила, как любая дипломатическая работа за рубежом, в том числе, и разведка.

М. Баченина:
Страшно это?

В. Горчаков:
Нет.

Д. Шнейдеров:
А доводилось передавать что-то типа газа «Новичок»? Что ты думаешь о деле Скрипалей?

В. Горчаков:
Я не знаю, что об этом думать. У меня нет твердых доказательств как виновности каких-то спецслужб, так и невиновности. То, что тянется такой след, тут и дело Литвиненко, и другое. Тут может быть всякое. Последнее время отношения обострились. Это чувствуется во всем, в том числе, и в моей работе. Мне труднее стало работать, общаться с иностранцами, с заграницей, приглашать их сюда. Возрастает напряжение. А в этих условиях, как говорится, возможно все.

М. Баченина:
Это у них предвзятое отношение или в чем-то другом дело? Труднее стало общаться.

В. Горчаков:
– Нет, предвзятое отношение в том, все перестали любить Россию. Не все, но многие. Не нравится политика. За рубежом. Это их право. Но если… Я могу сказать, что при советской власти, ни к ночи будет помянута, гостей на фестивалях было гораздо больше, чем сейчас.

Д. Шнейдеров:
И не при советской власти. Мы помним времена, когда приезжал Вуди Харрельсон, Джек Николсон, Лара Флинн Бойл, Роберт де Ниро.

М. Баченина:
Не ставьте эту девушку в один ряд с этими прекрасными мужчинами!

В. Горчаков:
Она была в этой компании.

М. Баченина:
Тогда я еще раньше. Назад в прошлое.

В. Горчаков:
У меня года скоро кончатся.

М. Баченина:
Как сын советского разведчика попал в элиту переводчиков?

В. Горчаков:
Это заслуга родителей. Когда я родился, у них был такой каприз. Отец вырос за границей, а мать в это время закончила иняз.

М. Баченина:
Ваш дед консулом был, правильно?

В. Горчаков:
Да. Мать преподавала в институте Азии и Африки. Причем, одним из ее студентов был Примаков. Она сама была очень молодая, а он не очень молодой студент.

И они решили со мной разговаривать с самого начала по-английски. Поэтому моими первыми словами были английские слова. И где-то до шести лет я говорил по-английски, вероятно, лучше, чем по-русски.

М. Баченина:
Тогда не было такого тренда даже…

Д. Шнейдеров:
Моя кузина говорила со мной принципиально на английском, а в шесть я путал слова. Русские и английские.

В. Горчаков:
Так что это не такая уж оригинальная история. Я не ходил в детский сад. Поэтому у меня не было отвлечений. Я ходил во двор.

Д. Шнейдеров:
И набрался великой могучей лексики.

М. Баченина:
Вас даже из школы выгоняли за хулиганство!

В. Горчаков:
Я не выражался, я действовал хулигански.

Д. Шнейдеров:
По поводу выражений. Василий, правда ли, что именно ты ввел в обиход слово «трах»?

В. Горчаков:
Все говорят: «это ты изобрел слово «трахаться»». Я тут смеюсь и говорю: я изобрел не слово, а процесс. Вообще, это написал, в первую очередь после интервью Хинштейн. И поскольку он теперь консультант Росгвардии, я не могу ему противоречить. Это опасно для здоровья.

На самом деле, это калька. «Ту бэнг» – что такое «бэнг»? Трахнуть кого-то. Вот отсюда и пошло.

М. Баченина:
В смысле не только сексуально, а в любом.

В. Горчаков:
Да.

М. Баченина:
Не от слова «фак», оно уже даже не считается матерным. Его допускают даже в СМИ.

Д. Шнейдеров:
Вася, почему иногда голливудские звезды, приезжая в Россию, как будто с цепи срываются на почве девушек и алкоголя?

В. Горчаков:
Дело в том, что в какое-то время иностранцы были экзотическим фруктом, который хотелось попробовать. Я не беру тут профессиональный интерес к ним, а просто. Вы прекрасно знаете, что после больших международных мероприятий, будь то фестиваль студентов, что-то еще, резко поднимается рождаемость в стране, вернее, в том городе, где это происходит.

Иностранец всегда ассоциировался с неким успехом, достатком. Не обязательно это выражалось в голом монетарном смысле, но было с ним интересно посидеть там, здесь, сходить куда-то туда, куда не сходишь.

М. Баченина:
Все правильно, экзотика. А кто? Упомянутый Джек Николсон с подружкой приехал и так далее.

В. Горчаков:
Я в свое время Ричарду Гиру предоставил переводчицу Машу. И что вы думаете? Он уехал с ней потом в Америку.

М. Баченина:
А сейчас где она?

В. Горчаков:
Ой, что-то они там… Она растворилась на бескрайних просторах.

Д. Шнейдеров:
Можно вспомнить историю с приезжавшим сюда Вэлом Килмером, который не смог выйти на пресс-конференцию.

М. Баченина:
Я брала у него интервью однажды. Прекрасный мужчина.

В. Горчаков:
Когда он сюда приехал, он сказал, знаете, я только что прошел курс лечения. Поэтому никакого алкоголя! И первое, что он, прилетев увидел, это меня. И понял, что тут ему не удастся устоять.

Д. Шнейдеров:
По поводу языка. Больше британский или американский?

В. Горчаков:
Американский. Отец большую часть детства провел в Америке. И передал мне американизмы. И когда я изучал язык, мне всегда делали замечания, что я произношу не с оксфордским акцентом.

М. Баченина:
Как я вас понимаю! А чем отличается, кроме смысла, перевод для Николсона от перевода для хоккейной сборной? Поймите мой вопрос правильно. Сам алгоритм работы.

В. Горчаков:
Честно скажу, не знаю, где больше панибратства. Они себя иногда ведут так, как будто они главные звезды, что так и является.

Главное отличие в том, что Николсону я перевожу на английский, а сборной на русский. Вот и все.

М. Баченина:
Не нужно искать специальных подходов? Фраз.

В. Горчаков:
Нет. Более того, я пару раз не то, что погорел на этом. Я, когда сюда приезжал Эрик Робертс, в один из первых приездов как-то скривился, когда его спрашивают о сестре.

Там существует некоторая ревность, он ее вроде привел в кино, а теперь где он и где она. Поэтому я исподволь предупреждал журналистов, чтобы они не очень мусолили эту тему. И как кто-то сказал, а почему ваш переводчик запрещает нам спрашивать о вашей сестре? Эрику оставалось только обидиться на меня, что, мол, ты такое говоришь, ставишь меня еще в более неловкое положение! Какие-то такие нюансы бывают. Но это все по-человечески понятно.

М. Баченина:
Я вспомнила другое. Вы не присутствовали в качестве переводчика на кинофестивале, когда госпожа Чаплин вытащила визитку и сказала на английском: звоните мне не через агента. А переводчик сказал: звоните мне, несмотря на возраст.

В. Горчаков:
Я помню это.

Д. Шнейдеров:
Какой самый сложный был фильм для перевода?

В. Горчаков:
«МЭШ». Я переводил его в раннем переводческом возрасте, переводил вживую, в Болшево. А там сочетание армейского сленга. Это комедия абсурда. И поэтому даже разобраться, о чем они говорят, было достаточно сложно.

Я барахтался, выплыл каким-то образом. Но до сих пор запомнил вот это. Это было очень сложно.

М. Баченина:
Вы же однажды даже японский фильм переводили, не зная перевода.

В. Горчаков:
А там проще. Ты не знаешь язык, он тебе не мешает.

Д. Шнейдеров:
И не однажды. Мы с Василием были на кинофестивале «Зеркало» в Плесе. И он без скриптов и субтитров переводил фильм с хинди.

М. Баченина:
А как это вы делаете?

В. Горчаков:
Японские фильмы, они настолько предсказуемые, что есть главный герой, он хороший. Остальные плохие. На лицах написано. То же самое в индийских фильмах. Потерянный брат, найденная невеста.

М. Баченина:
Главное, чтобы брат не оказался мужем или наоборот.

В. Горчаков:
У меня был случай, я переводил сборной по хоккею фильм что-то «Школа карате» или как-то. А рядом пристроился Третьяк. И говорит, Вась, не бойся. Я смотрел этот фильм и все тебе подскажу. И он мне стал подсказывать. И там много чего и есть вещи…

Но когда он достает свиток, а там иероглифы, он читает? И Третьяк мне говорит, это их на соревнования вызывают. И я говорю, что вызывают, мы должны биться как львы и так далее. После чего главный герой садится в поезд. Едет. И приезжает к умирающей матери. Я с некоторой оторопью в голосе говорю: ты умираешь? А я думал, что меня на соревнования вызывают.

М. Баченина:
А как хоккеисты реагировали?

В. Горчаков:
Они каждый раз говорили: о, японцы, о, народ! То же самое было, тот же Третьяк мне говорит: а, вот это его сестра. А следующий кадр: они в постели. Я говорю, как хорошо, что ты оказалась не моя сестра. И теперь мы можем делать это. О, японцы! О, народ какой!

Д. Шнейдеров:
Помню, смотрел на кинофестивале фильм. С переводом. Китайский. Каково же было удивление, когда две одинаковые девушки оказались разными. Одна женой, вторая любовницей. А мы думали, что ровно наоборот: одна жена, другая мама.

М. Баченина:
Какая встреча по работе и в личной жизни была самой волнительной?

В. Горчаков:
Это разные вещи. В личной жизни было много волнительных встреч. И они еще не закончились. Надеюсь. Если вы ждете, что встреча с Путиным изменила всю мою дальнейшую жизнь? То я этого говорить не буду. Она не изменила.

Д. Шнейдеров:
А ты встречался с Путиным?

В. Горчаков:
Много раз.

Д. Шнейдеров:
А какие впечатления? Что первое в голову приходит?

В. Горчаков:
Когда видишь Путина? Путин. Тут надо разделить по времени. Когда я встречался, Путин несколько по-другому позиционировался в обществе, во всяком случае, в моих глазах. Поэтому я выискивал какие-то положительные качества. Кроме того, меня очень полюбила тогдашняя его собака Кони. Мы сели и поехали к нему в спортзал в Огарево. Она, поскольку у меня ризеншнауцер тоже, тут же прыгнула ко мне на колени. К удивлению Путина. Она удобно устроилась, и я стал ее гладить. И трогая за ухо, я вырезанный треугольник нащупал. Говорю, Владимир Владимирович, а что это у вас такое? Не у вас, а у Кони. Он говорит, да вот, клещи. Не уследили. Пришлось обрезать. Говорю, ну, если у вас не уследили…

Вот.

М. Баченина:
А зачем вы к нему ехали в Огарево?

В. Горчаков:
Кого-то привез. Много раз я привозил.

М. Баченина:
Это был человек искусства?

В. Горчаков:
Да. Это все связано с кино. Я возил к нему Сигала. Ему понравилось. И он даже здесь остался. Фанни Ардан, Лоллобриджиду.

Д. Шнейдеров:
Вот прием был у Михалкова, когда Джек Николсон…

В. Горчаков:
Это у Михалкова на Николиной горе.

Д. Шнейдеров:
Путин там тоже был.

В. Горчаков:
Потом Путин с большим опозданием, как положено, приехал.

В Кремле мы общались, я возил к нему Харвика, кого-то еще, всех не упомнишь. У меня дома у входа, где сантехника, висит большая фотография с Путиным. Они приходят, проникаются.

Д. Шнейдеров:
Вась, я хочу поговорить об одном конкретном человеке, которого ты, не сомневаюсь, знаешь. И об истории вокруг него. Это Харви Вайнштейн.

В. Горчаков:
Он в какой-то степени пал жертвой двух вещей. Это своего любвеобилия, несдержанности. С другой стороны, той кампании, которая развернулась и под которую под гребенку попали очень многие люди. Причем, эта кампания набирала обороты. И по-моему, перестала контролироваться.

Люди попадают, идут чуть ли не под суд. Потом оказывается, что они не виновны. Тот же Кевин Спейси, мы с ним знакомы. Единственное неприличное, что мы с ним делали, это во время интервью все время лазили под стол. Потому что там стояла бутылка виски. Мы к ней прикладывались.

Это видно, когда человек не здоров в этом отношении. Это проглядывается.

Я здесь встречался с Харви Вайнштейном. И я был свидетелем, как к нему на шею вешались просто девушки, в том числе, наши.

М. Баченина:
Сами?

В. Горчаков:
Сами.

М. Баченина:
Он же непривлекательный!

В. Горчаков:
Он Харви Вайнштейн. А девушки актрисы. Причем, вип-зал, окруженный охранниками. «Пустите, я у него снималась!» . Я представил, что было так, иначе и было как угодно.

Нет дыма без огня. А потом, когда это пошло , все стали вспоминать, как он походя шлепнул кого-нибудь по заднице, что, извините, у нас просто знак любви, дружбы и уважения.

Д. Шнейдеров:
Пырьев говорил: путь на экран лежит через диван.

В. Горчаков:
Ну… Где этого нет? У нас что, этого нет?

Д. Шнейдеров:
А как ты относишься к нынешней политкорректности в Голливуде?

В. Горчаков:
Есть какие-то моменты, которые заносят общество очень далеко. То вседозволенность и все, что угодно, то политкорректность. То негров не пускать на порог, то как пришел негр, выгоняй всех белых.

М. Баченина:
Темнокожих людей! Афроамериканцев.

Д. Шнейдеров:
Однажды у Тарантино спросили, почему в фильме «Джанго освобожденный» слово «ниггер» повторяется несколько сотен раз. Он сказал, а как еще афроамериканцев называли белые плантаторы?

М. Баченина:
Вообще, да. Это историческая реальность. Достоверность.

В. Горчаков:
А требования, чтобы в каждом фильме был негр? Какое бы время не было? Троя – обязательно негр.

М. Баченина:
Говорили про темнокожего Бонда даже.

В. Горчаков:
Троя, там еще может быть. Мало того, чтобы темнокожий Бонд, а чтобы он еще и женщиной был!

Д. Шнейдеров:
При этом инвалидом, умственно отсталым и гомосексуалистом.

М. Баченина:
Не перегибай уж!

В. Горчаков:
У меня есть несколько на примете.

М. Баченина:
Кто?

В. Горчаков:
Обидятся. Они себя таковыми не считают.

М. Баченина:
А есть звезды, с которыми вы не работаете по каким-то причинам? Или больше не будете работать?

В. Горчаков:
Есть. Но я не буду называть, потому что они в этом не виноваты.

М. Баченина:
Это женщины?

В. Горчаков:
Нет, с женщинами я справляюсь. Я не люблю мужиков в том смысле… Я однажды полтора часа искал на морозе платочек в сугробе у гостиницы «Кемпински», причем, она заставляла меня то лазать по сугробам, то держать все три лифта, чтобы никто не сел и не похитил платочек. И так далее. Мы нашли его потом в кармане ее шубы.

М. Баченина:
По ней видно. Она ужасно стервозная.

Д. Шнейдеров:
Она наорала на моего оператора. Он злобно сказал, я могу уйти, кто вас снимать будет?

В. Горчаков:
Но при этом я поддерживаю с ней отношения.

М. Баченина:
Вы переписываетесь? Перезваниваетесь?

В. Горчаков:
У меня есть ее координаты. Иногда через агентов. Я должен был привезти ее в Одессу сейчас. Но там не сложилось. Она играла на Бродвее. И как только она отказалась, ее за хамское отношение к другим актерам, с этой постановки убрали.

Д. Шнейдеров:
С кем легче? С нашими или с голливудскими?

В. Горчаков:
С нашими вообще приятельские отношения. С большинством. И тут как-то…

Д. Шнейдеров:
А работать с кем легче?

В. Горчаков:
Конечно, профессионализм у голливудских выше.

М. Баченина:
В чем это заключается?

В. Горчаков:
Меньше приходится объяснять. Они как-то интуитивно улавливают то, что нужно или режиссеру, или непосредственно по сцене. Я не знаю, чем это объяснить. У нас пять лет этому учатся, там меньше учатся, как говорится.

Д. Шнейдеров:
Они в театральном учатся, а не кино.

В. Горчаков:
А ВГИК?

Д. Шнейдеров:
Не трогай.

В. Горчаков:
Я не огульно говорю это. Просто усредненно… Есть люди в нашем кинематографе, которые на голову выше больше половины голливудских актеров. И наоборот.

М. Баченина:
Всегда встречают по одежке. Был ли случай, который перевернул бы картинку, как игральную карту?

В. Горчаков:
Немножко по-другому скажу. Однажды в Лос-Анджелесе я с каким-то знакомым американцем, мы пошли, ходили, захотелось выпить. Мы зашли и взяли по рюмке чего-то. Стоим. И я смотрю, все-таки, какая разница… А там практически одни мужчины. Как же все здесь хорошо одеты. Он говорит, а что ты хочешь? Мы в гей-баре с тобой!

Д. Шнейдеров:
Почему русские актеры не могут отделаться от акцента?

В. Горчаков:
А я знаю? Если их рано увезли, они выросли, вон наши девочки… А так, видимо, речевой аппарат так устроен, что трудно перестроиться в зрелом возрасте, когда все закостенело. Потому что это у многих. И у немецких актеров такое бывает.

В Западной Европе английский изучается лучше. И раньше. И чаще используется. У нас актер мог приехать из какого-то городка, где про английский не слышали.

Д. Шнейдеров:
А в той же Голландии они говорят без акцента.

М. Баченина:
Как и в Швеции.

Д. Шнейдеров:
С какими ты сталкивался самыми странными капризами голливудских звезд?

В. Горчаков:
Та же женщина. Я бегал по всему Иваново и искал ей особенный йогурт. Она толком не могла объяснить. Вуди Харрельсон везде ходил босиком. И в шортах.

Д. Шнейдеров:
Он так собирался поехать к Путину на прием.

В. Горчаков:
Да.

М. Баченина:
И поехал?

Д. Шнейдеров:
Не пустили.

В. Горчаков:
Я ему покупал смокинг на Кутузовском проспекте. Он был побольше. Говорю, учти, я покупаю, он будет тебе тесен, оставишь мне. Не оставил.

Тот же Джек Николсон. Я когда приходил по утрам, а он жил в президентском номере. В «Национале». Там есть гостиная, спальня. И еще есть маленькая комната для прислуги. И вот иногда говорил: заходи. И он выходил из этой комнатки, кутаясь в одеяло. Лара его отправляла туда в наказание за что-то.

М. Баченина:
Не могу понять, как эти два непохожих человека ни по какому уровню и шкале сошлись.

В. Горчаков:
Симпатичная. Понравилась.

Д. Шнейдеров:
Я не то имел в виду. Самые экзотические райдеры.

В. Горчаков:
Именно голливудские и звезды, они, в отличие от звезд музыки гораздо скромнее в своих желаниях. Как правило, ничего сверх того, что… Ну, номер с видом на Красную Площадь. А почему нет? Светлый номер. Обязательно с кондишн. Они вспоминают те времена, когда их не было.

Д. Шнейдеров:
Без тараканов.

В. Горчаков:
Просьба, высказанная Тарантино сразу на трапе самолета, была неожиданной для меня. Что бы вы ни делали, я должен посетить могилу Пастернака.

Д. Шнейдеров:
И гримерку Станиславского.

В. Горчаков:
Да. Мерил Стрип я водил.

М. Баченина:
Вы так о ней тепло отзываетесь!

В. Горчаков:
Она замечательная. Великолепная! Я даже не понимаю, как с таким ангельским характером можно работать в Голливуде!

Кстати, я был в Кремле, переводил Сигала Путину. И что-то он сказал «воздействовать на общественное мнение», это я так перевел. Путин говорит, неправильно. Не воздействовать, а манипулировать общественным мнением.

Д. Шнейдеров:
Путин говорит по-английски?

В. Горчаков:
Говорит, но… По-немецки гораздо лучше. Этикет требует того, чтобы был переводчик. Говорю, Владимир Владимирович, кто президент, а кто переводчик? Позвольте мне, как я умею. Больше я не переводил в Кремле.

Д. Шнейдеров:
А как ты оцениваешь современный уровень владения русским языком? В обществе, в СМИ.

В. Горчаков:
Я всегда говорил, что должен уметь переводчик? В нашем понимании. Говорить хорошо по-русски. Потому что как бы ты хорошо не переводил, если ты плохо говоришь по-русски, то какой смысл, что ты хорошо понимаешь английский?

Что-то происходит с самим языком. Он куда-то дрейфует в сторону, я не знаю, чего. Я не говорю о засилье мата. Идут крошечные девчонки и матерятся так! Мы при девочках старались не материться. Я прекрасно все понимаю, когда надо, такие запускали перлы и так далее. Но существовали рамки.

В наше время было тоже много лимитчиков, которые приезжали откуда угодно и так далее. Я не думаю, что это восточные гастарбайтеры так действуют на язык. Они по-русски говорят плохо.

М. Баченина:
Матерятся они прекрасно.

В. Горчаков:
Но нас учить этому не надо. А вот всякие «на районе», вот эти вот такие…

М. Баченина:
«Зашло» вместо произвело впечатление.

В. Горчаков:
Да.

Д. Шнейдеров:
Крайний вместо последний. Ненавижу!

М. Баченина:
У меня сейчас приступ начнется! Ненавижу.

В. Горчаков:
Это противно, но не так страшно, как некоторые… В то же время, когда мы были молодые, у нас были всякие англиканизмы и американизмы. Шузы, джинсы.

М. Баченина:
Что сейчас звучит наивно.

В. Горчаков:
Да.

Д. Шнейдеров:
Мы много раз встречались с тобой на разных московских кинофестивалях. Почему сейчас на ММКФ так мало звезд?

В. Горчаков:
У меня есть несколько ответов на это. Но половина из них непечатная. А вторая не произносимая.

М. Баченина:
Не стесняйтесь.

В. Горчаков:
Я не в том смысле. Я не хочу, я уже не разговариваю с половиной людей, которые занимаются этим фестивалем. Я не хочу углублять это до конца.

Я каждый раз предлагаю кого-то на фестиваль. Я знаю, что привезу их. И я знаю, что они будут интереснее, чем те, которые были последние годы.

Опять же, без имен. Я говорю, что могу привезти такого и такого. Они согласны. «Вот тогда пусть за свой счет и предлагают».

М. Баченина:
Как-то это странно звучит. Не хочу закончить на этой ноте. Давайте какой-нибудь вопрос…

Д. Шнейдеров:
Например, как вы оцениваете уровень современного перевода и дубляжа?

В. Горчаков:
Перевод авторский, он практически закончился. В силу ряда причин, потому что все попадает очень рано. Приходит уже с переводом. Мне иногда доводится переводить, и то кто-то приходит: Василий, у меня есть весь Джеймс Бонд в твоем переводе! А вот такой фильм почему-то выпал. И давай эту дырку закроем. Ой, я хочу, чтобы именно ты перевел вот это. Хорошо.

Той массовости, того потока нет. Что касается перевода и дубляжа, то тут, как известно, в дубляже две составляющие – это качество текста и то, как он произносится. Как произносится, это зависит от актера. Были актеры, которые жили этим. Мы никогда не знали, как говорит комиссар Жюв, а как говорит его экранный герой, мы знали прекрасно. Поскольку переводить в письменном виде достаточно просто, то перевод достается кому угодно в озвучательных мастерских. А нюансы растворяются.

М. Баченина:
Спасибо вам большое!

В. Горчаков:
Спасибо и вам. Было очень интересно!



16 сентября 2019 года.
"КП Радио".

Обсуждение этой статьи здесь: Обсуждение всех вопросов, связанных с авторским переводом.